ЧИТАТЕЛИ ПИШУТ... И ВСЯКОЕ ДРУГОЕ
Далекий, но всегда самый близкий...
Уважаемый Анатолий Вениаминович.
Простите эту глупую девчонку, которая пишет Вам, но кому же мне еще писать? Кто еще поймет меня?
Я прочла Вашу книгу «Гремите, колокола!» и с тех пор не знаю, живу ли я или нет и, вообще, что это все вокруг меня. Я не знала, что делать, готова была вызвать Вас на дуэль., возненавидеть и тому подобное. Мир вдруг раскололся, и я оказалась между. Вы были для меня самым жестоким человеком в мире, открыв всем мои чувства, которые я хранила почти десять лет; в то же время Вы были единственным, кому я могла наконец признаться в этом. Вот так и получилось, что я решила написать Вам письмо, ибо терпеть и молчать больше невозможно. Десять лет все мои мысли, чувства, помыслы с ним - с Ваном. Десять лет я пишу ему письма, которые он никогда не прочтет и о которых никогда не узнает. И если бы Вы знали, как это трудно сохранить Его, отделить от этого мира, в котором живешь ежедневно, чтобы потом, наедине с собой, были только Он и музыка. Мы. Иногда я теряла Его, переставала ощущать нутром, и в такие моменты только природа и музыка спасали меня, возвратив Его. А без Него я жить не хочу, так я думала раньше, когда не смела признаться себе в глубине своей привязанности, но теперь я знаю, что и не смогу жить без мысли о нем, как без солнца и воздуха. Да, все же природа влечет меня сильнее, потому что в ней я узнаю Его сразу, всего, а в музыке не всегда.
Блаженная тишина среди полей и счастье бытия - это только с природой и с Ним - так чисто, сильно и вечно. Я задыхаюсь в городе, среди людей, теряюсь, ничего не слышу. Я оглушена, теряю обоняние, слух, перестаю видеть. И вдруг эта красота и Чайковский, и Van: сколько сразу света, любви и счастья! Как часто я брожу с Ним наедине по лугам, холмам, рощам. Это лучшие минуты моей жизни. Вы только представьте. Как тих порыв ветра, как нежен, как будто для тебя одной принес он аромат лугов, прикоснулся к губам, глазам и проник внутрь. И ведь это опять Он. И внутри все живет, дышит. И нет конца счастью, и жизнь кажется весной, и разум подчиняется и не противится. Но уже знаешь и думаешь, когда еще повторятся эти минуты? Когда еще будет так хорошо, когда мы будем только вдвоем с Тобой, единственный. И не мыслишь другого счастья, только так, только с Ним. А есть ли другое счастье? Чем счастливы другие? Ведь у них нет Его, потому что они все время разочаровываются, а я никогда. Они привыкают, и все становится будничным, а у меня каждое мгновение - это новая встреча, открытие и вера, огромная вера в Него, в счастье. Значит, я счастливее многих? Это так и есть, и я знаю, но порой, когда всё внутри с Ним, я оглядываюсь вокруг, а Его нет, и мне становится тоскливо. И не потому что вокруг меня действительно никого нет, а просто мне никто не нужен, никто. Я знаю, что не встречу никогда такого человека, которого могла бы полюбить так же чисто, верно, всепоглощающе, как Его. Я не верю в судьбу, а все время жду, жду, чувствую порой, что Ему плохо, что нужна ему, и не могу ни чем помочь. Мне не достать его ни словом, ни взглядом, и даже мысль не знает, куда лететь, потому что уже почти четыре года я не знаю, где Он. Если бы я могла написать Ему хоть два слова! Я умерла бы от счастья! Я написала бы эти два слова... И так годы, месяцы, дни и среди них только мгновения, вспышки и все остальное мгла пустая и холодная. И вдруг Ваша книга. Мне захотелось умереть тут же, мне казалось, что кто-то отнял у меня Его, раскрыл всему свету и обнажил все то, что я так берегла. А Он? Если он прочтет, Он, лишенный любви, счастья, о чувстве неизвестной русской девушки? У меня приходили мысли одна другой страшней. Теперь я благословляю небо, что не написала Вам тогда, это было бы ошибкой. Теперь я даже благодарна Вам, ведь по книге я узнала Вас как прекрасного и тонкого человека, с большим сердцем. Но все же читать еще раз я ее не смогу, это значит читать о себе вслух. И я очень прошу Вас - забудьте о моем письме, сожгите и никому не показывайте. Просто мне надо было кому-то рассказать, а Вам я очень верю, ведь Вы писали о самом дорогом, что у меня есть. Я сохраню Вашу книгу и прочту ее лет через двадцать-тридцать, и тогда может она принесет мне радость?
Простите меня, я отняла наверно у Вас много времени, я старалась покороче, но разве можно написать на двух листах о десяти годах, прожитых с одним чувством, одной мыслью - любить Его, дышать Им, ждать Его.
Я пишу, не разбирая строк, но боюсь перенести, потому что тогда не смогу отправить. Мне страшно, может, не надо этого делать? Но мы ведь все равно никогда не встретимся, просто я буду знать, что где-то у меня есть друг, который знает теперь мою тайну и сохранит ее. (Если бы Ваша книга могла бы дать Ему счастье, я была бы спокойна за Него).
Простите еще раз, милый Анатолий Вениаминович, за мою писанину.
Всего Вам хорошего в Вашей жизни.
Вы еще так молоды душой и, я уверена, напишете много прекрасных книг. Я заранее радуюсь за них, потому что ведь теперь мне это не безразлично. Вы стали для меня близким человеком, который мне очень дорог. Всего хорошего.
Марина G
Декабрь 1968.
Мне хотелось и хочется подарить Тебе все цветы и краски этого мира... Любовь бессмертна. Как и музыка. Твоя музыка.
Здравствуйте, уважаемый Анатолий Вениаминович!
Я знаю, Вам, наверное, приходит много-много писем, и что у Вас мало времени. И все-таки я пишу и хочу, чтоб Вы обязательно прочитали письмо Вашей читательницы.
Я учусь в Уфе в Башчаспединституте, на филфаке. Знаете, я очень люблю книги, очень! Мне даже говорят, что я живу жизнью книг. Это правда и неправда.
Я пишу, чтоб сказать Вам спасибо. Спасибо. Спасибо за Наташу, Наташину музыку, Ваше слово.
Как-то неожиданно книга «Гремите, колокола!» попала в руки. У меня какая-то привычка, взяв книгу, открыть посередине, прочитать несколько строчек, а потом начать с первых страниц. Я открыла и... Я поразилась. Мне стало стыдно. Как будто кто-то взял и написал мое самое сокровенное, от всех скрываемое, и от моего имени.
Ваша Наташа (теперь она и моя) - для меня все.
Я пишу Вам, не зная почти ничего о Вас. Но я знаю, что Вы умный и добрый, если так хорошо поняли свою Наташу.
Я немного расскажу о себе.
Я родилась и жила в деревне. Когда мне было 16 лет, мне понравился один мальчик, я влюбилась. Его взяли в армию. Он почти ничего не знал, а я любила, любила и ждала. Прошло 2 года. После первого курса я поехала в деревню на каникулы, мы встретились. Я была бесконечно рада. Было несколько встреч. Но... но была другая девочка, и он остался с ней. Добиваться чего-то было глупо, да и пошлостью было бы это.
В сентябре я уехала, с тех пор его не вижу. Мне было ужасно трудно, стыдно перед собой, перед любимой подругой Любой. Но в чем я виновата? Что плохого в том, что я любила?
Что плохого в том, что я целовалась? - ведь я любила. Что плохого в том, что я ждала встреч, его - ведь я любила. Что плохого в том, что я любила? - ведь я любила!
Не думайте, что я кричу об этом. Никто меня не винит, но мнен самой отчего-то стыдно. А вот Наташе не было стыдно. Мне казалось, что моя любовь преступная или еще что-то в этом роде. Я вела и веду дневник. Нет, я не думаю, что меня никто не поймет - просто мне самой не хотелось расставаться с прошлым, а рассказать кому-то - это что-то потерять, потерять один из красивых оттенков своего чувства.
Я прочитала о Наташе и мне показалось все более проще: и я сама, и люди. В общем в целом я никогда не думала, что все люди плохие и в мире мало светлых красок. Но были мгновения, когда я ни во что не верила. Нет! Я больше не буду писать, получается какой-то сумбур, все-таки легче рассказать.
Знаете, просто большое спасибо за Наташу, за ее и мой, вновь установленный Вами, красивый чудесный мир веры, светлого чувства.
Сейчас передо мной лежат три книги: «Собор Парижской Богоматери», «Отверженные», «93-й год». Да, хорошие книги. И вообще Гюго мне нравится. Я верю в эти книги, понимаете, верю! А Вашей книгой живу. У меня не было вопроса «верить или не верить», я стала жить ей. Вернее, я так и жила, а Вы только рассказали об этом. Я еще не до конца поняла себя. А Вы заставили меня взглянуть на саму себя, я увидела себя в свете Вашей книги, в Наташиных грустных, ждущих глазах, и мне стало легче.
Спасибо!!!
С уважением.
Галина Каргалова.
13 марта 1970
Рукой Калинина сбоку: «Отослана книга».
Конечно, очень сомнительно, что мое письмо достигнет цели. Я даже мало верю в это, но была бы очень благодарна, если Вы мне поможете.
Дело в том, что почти во всех книгах в конце или в начале пишут адрес. Куда посылать отзывы, в этой книге его нет. Печаталась она в Вашей типографии, а Вы должно знаете, кто сдавал ее в набор, у Вас все же есть кое-какие сведения, тем не менее, у меня, кроме Вашего адреса, ничего нет.
Речь идет о романе Анатолия Калинина «Гремите, колокола!».
Она издана не отдельной книгой, в нее еще входит повесть «Цыган» в двух частях.
Теперь перейду к основной теме моего письма, возможно, она будет Вам не интересна.
Прочитала книгу «Гремите, колокола!» и была ей восхищена, даже не то слово, я нашла в ней что-то родное, такое6 близкое. Очень хочется верить, что персонаж романа Наташа существовала так же, как и ее дневник, и все это не выдумка.
Очень важно для людей читать побольше таких книг, хотя не все понимают. Прочитав сама, я отнесла ее на работу, никому не понравилось, никто не восхищен, и невольно начинаешь разочаровываться в людях, - не понять такой книги, или я не права, не каждому это дано. Но почему так взволновала она меня, чем я отличаюсь от своих сотрудников? Возрастом (моложе всех), но это, мне кажется, не основание, хотя они объясняют это именно схожестью возрастов с героиней романа.
Прочитала книгу уже три раза и все еще мало, чуть свободное время, перечитываю вновь, буквально везде таскаю ее с собой. Правда, своей еще не приобрела, беру то в одной, то в другой библиотеках, уже месяц она мне сопутствует.
Я бы очень хотела, чтобы мое письмо дошло до автора, если возможно, сделайте это пожалуйста. Даже кажется, неужели Ван Клиберн (а он обязательно должен ее прочитать), не задался целью разыскать Наташу (наяву ее наверное звали иначе). И была ли она на самом деле, кто ее прототип. Как бы мне хотелось пожать ей руку и вообще сказать несколько слов. Люди с богатым воображением, как Наташа, встречаются редко, почти все стремятся енайти любовь легкодоступную, завладеть ею и начать жить жизнью предков, точь-в-точь без изменений. Легко, доступно, просто. Нет других стремлений в любви, есть измена, но опять рядом, реальная. И именно поэтому многие считают все это чепухой, и поступок ее считают безумным. Но все же, товарищи мои дорогие, я с этим не согласна, и очень хочется верить, что в будущем таких людей станет больше, и они обязательно будут находить друг друга и вообще всегда достигать своей цели. Скорее всего, Наташа ее не достигнет, и не она тому виной. А как она будет жить дальше? Это я бы хотела спросить у автора. Но все равно я очень ей завидую - это большое счастье ощутить большую любовь. Такие люди не способны совершать зло, а на Земле его еще так много. Если хотите, я даже думаю, что раньше, во времена Пушкина, такие люди встречались чаще. Вообще-то не буду это оспаривать, просто у меня такое мнение.
Приношу большую благодарность Анатолию Вениаминовичу Калинину.
Книга сдана в набор 3/I-69 года - так может легче будет разыскать правильный адресат!
Александра Борадавкина
Помогите мне, пожалуйста.
Г. Архангельск, пр. П. Виноградова. Д. 121 «б», кВ. 12
Это моя первая книга, о которой я не могу молчать, пишу!
Рукой Калинина сбоку на первой странице: «Послана книга». 14-VI
Я потрясен... В буквальном смысле этого слова. Роман встряхнул все мои представления о жизни, заставил по-новому взглянуть на нее.
...Нет, не то. Никакого взгляда в сущности не было. Вы как бы осветили для меня все те жизненные понятия, которые неярко, смутно, неоформленно жили во мне. В последнее время я многое передумал о жизни, о ее сути (я в этом году стал студентом). Роман «Гремите, колокола!» (я не боюсь повториться) как ослепительная молния осветил мой мир, с его неясностью понятий, ощущений, представлений и неизбежных сомнений.
И я очень прошу - очень! - ответить мне на очень волнующий меня вопрос:
Дневник Наташи - реальный дневник или же «плод писательской фантазии?»
От этого зависит многое и многое важное для меня.
С уважением к Вам ст. геофака ВГУ Владимиров Владимир М.
Г. Воронеж, ул. Ф. Энгельса, 8, общ. ВГУ №1
P.S. Мы скоро едем на практику, и я хотел бы попросить Вас ответить мне как можно скорее.
На письме нет никаких отметок, но знаю точно - Калинин всегда отвечал на столь серьезные письма. И посылал в подарок книги с автографами.
Уважаемый Анатолий Вениаминович!
Я в первый раз обращаюсь с письмом к писателю, поэтому прошу извинить меня, если что-то окажется не так.
Живу я в небольшом городе на Волге - Лыскове, читаю всегда - с тех пор, как научилась читать. Вот уже пять лет работаю в библиотеке и очень люблю свою работу, так как общение с книгой и с людьми, любящими книгу, доставляют мне радость.
К Вам я пишу по поводу Вашего романа «Гремите, колокола!». Первый раз я прочитала его, когда мне было 18 лет - столько же, сколько было героине романа - Наташе. Я, помню, ходила несколько дней в каком-то сладком тумане. Мне настолько показалась близка Наташа, ее думы, ее любовь, ее увлечение музыкой, природой.
Потом, как говорится, жизнь немного «закрутила» меня: я училась, вышла замуж, немного отошла от восторженной мечты юности. Но вот недавно я вновь встретилась с этой книгой - и уже не могла оторваться. Единым духом прочитала - и будто окунулась в молодость свою. Роман словно разбудил меня. Я достала свой дневник, я «раскопала» старые записные книжки, пластинки с произведениями Чайковского, Листа, Рахманинова, Шопена...
Спасибо Вам за то, что Вы мне дали возможность почувствовать себя молодой, счастливой.
Мне очень хочется узнать, каковы были истоки Вашего романа. Как Вам удалось так тонко постигнуть духовный мир молодой девушки? Вероятно, Вы сами очень любите музыку - иначе Вы не могли бы устами Наташи и ее отца говорить о чувствах, которые она пробуждает.
Если у Вас будет возможность, - пожалуйста, напишите мне о романе, о Наташе, о Вашем крае. Мне посчастливилось два раза бывать в Ростове, на берегу Дона, и у меня остались самые приятные воспоминания.
Еще раз благодарю Вас за «Колокола». Я читала и другие Ваши произведения: «Цыган», «Эхо войны», «Возврата нет» и тоже получила большое удовольствие. Пусть не оставляет Вас здоровье, жизненные силы, умение так видеть мир, как Вы видите его в своих романах.
С уважением. Лариса Лялина, 29 лет. Мой адрес: 606 230, г. Лысково, Горьковской обл., ул. Мичурина. Д. 87 в, кв. 27.
С. Глебово, 9/01 1969.
Дорогой Анатолий Вениаминович!
Сегодня закончил чтение романа «Гремите, колокола!». Прочитал его за четыре неполных вечера. Он меня захватил своей новизной темы и самим повествованием.
Хотя тема «отцов и детей» в нашей литературе освещалась неоднократно, но она освещалась применительно к тому или иному историческому периоду. Вами эта тема раскрыта применительно к сегодняшнему дню.
Образ Наташи - типичен для нашего времени, хотя "в семье не без урода". Есть пошлые неуравновешенные молодые люди. Но они не имеют определенного авторитета у нашей молодежи.
Тема истинной платонической любви Вам удалась хорошо - в виде дневниковых записей Наташи. Дневник ее показывает, как классическая музыка зовет к переживаниям, страданиям. Наташа влюблена в музыку Рахманинова, Листа, Шопена. И того пианиста, который несмотря на большую разницу в возрасте, разбудил душевные чувства семнадцатилетней девушки. Учеба в столичном институте иностранных языков не мешает студентке первокурснице посещать концерты в Клину, столичные театры. Характер молодой страдающей девушки Вами выписан прекрасно.
Образ отца Наташи, офицера советской армии Лугового, главного агронома винодельческого совхоза, типичен для наших дней. Сколько таких Луговых трудится в народном хозяйстве нашей страны. Весь жар своего, уже немолодого, сердца отдают они строительству коммунистического общества.
Не вывелись у нас и Скворцовы, которые стараются сохранить свое здоровье, копаясь в личных грядках и находясь в плену ласк молодой жены. Живут такие люди в свое удовольствие, забыв про общество.
Дона с его степными просторами я не видел. Природа Ваших любимых мест описана чудесно в ранние времена года. Хочется побывать, где когда-то бродил сильный духом, не нашедший места в жизни Григорий Мелехов и сейчас живет его «родитель» - степной орел нашей литературы М.А. Шолохов.
Буду рад получить все, что выйдет из-под Вашего пера. Спасибо за роман «Гремите, колокола!» Он своевременен и полезен, особенно для молодежи.
Искренне Ваш
Дмитрий Иванович Смирнов.
Дорогой Анатолий Вениаминович!
Вы на самом деле стали мне очень дорогим после того, как я прочитала в газете ПРАВДА отрывок из Вашего нового романа о Ване Клиберне. Пишите, пишите же скорей этот роман!!! Жду не дождусь. Мне кажется, он будет и обо мне тоже. Кстати, меня тоже зовут Наташа. Этот американец открыл мне целый мир красоты, удивительный, волшебный мир... Я до него словно в болоте жила, слушала все подряд, музыку классическую слушала редко, хоть и закончила музшколу. Теперь локти кусаю, что дальше не стала учиться... Я напишу еще Вам, можно? Столько мыслей, чувств возбудили Вы во мне своим чудесным началом романа. А то все пишут о любви какой-то приземленной, неинтересной. Наверно, думают некоторые писатели, будто молодые люди только и мечтают о том, как бы лечь с кем попало в постель, простите за грубое выражение. Не судите меня строго, ладно? У меня теперь появилась надежда на какое-то заоблачное счастье. Спасибо...
Ваш адрес узнала в газете - у меня там работает подруга. Свой Вам не скажу. Мне неловко за мою откровенность.
Анатолий Калинин!
Я знал вас как честного писателя-коммунита. Я гордился вами. А теперь вы пишете о какой-то ерунде. О девчонке, которая сходит с ума от безделья, слушает давно отжившую музыку, этот классический хлам. Ну, и так далее. Вы отвлекаете нашу молодежь от важных дел, воспитываете в них инфантильность, преклонение перед гнилым западом. Задумайтесь об этом и впредь пишите о настоящих женщинах и мужчинах с горячей кровью и думами о высоких делах на благо Родины. Иначе читатель вас осудит и отвергнет. Хватит заниматься глупостями.
Федоров Константин. Строитель. Монтажник.
...Я видел Вашу Наташу. В консерватории на концерте Кирилла Кондрашина. Он играл симфонические поэмы Листа. Я сидел сзади нее в первом ярусе. Во втором отделении пересел к ней. Она отодвинулась и посмотрела на меня так, словно я ее чем-то обидел. Но я просто хотел посидеть с ней рядом... Понимаю, она не потерпит никаких ухаживаний. Но неужели она не знает, что он... Впрочем, я понял, главное для нее - любить, любить, любить... И отдаваться этой любви без остатка. Она счастлива. Когда я слушал поэму Листа ТАССО, я вспоминал строки Байрона, которые Наташа процитировала в своем дневнике. О том, что несчастные верны и что счастливая любовь доходит до пресыщения. Но ведь вы свою Наташу выдумали, правда? Скажите, вы выдумали ее?.. Я шел за ней по темной Москве. Она не испугалась - все поняла. Села в троллейбус и посмотрела на мня так, словно ей было меня жаль... Где она? Как мне ее найти? Подскажите...
Антон Мурашовский. Учусь в Гнесинке на дирижера-хоровика.
... Зачем Вы пишете о любви, которой не суждено сбыться? Не о чем больше писать, что ли? Лучше бы продолжили писать ЦЫГАНА. ГРЕМИТЕ, КОЛОКОЛА! это не роман, а сплошная фантазия. И когда прочитаешь его, странное остается чувство... Словно обделили тебя чем-то, чего-то ты не понял в этой жизни, мимо прошел, не смог понять, какой-то ты ущербный... Жил я спокойно, все у меня было - мои родители ничего для меня не жалеют. А вот теперь вдруг понял, что... Ну да. не в мотоцикле счастье и даже не в том, что любит тебя самая красивая девушка в городе. В чем же оно тогда? В вечном беспокойстве? Мечтах? Наташа пишет в своем дневнике, что не хочет семьи, уюта. Ну, а как же тогда жить? Скитаться вечно? стать монахом? ночевать под звездами?.. Я пишу стихи. Вернее, начал их писать, прочитав Ваш роман. Мне больно. Часто бывает. А раньше не было. Вы ранили мое сердце. Зачем?
Степан Ольшевский. Студент филфака. Черновцы.
...Мой мир дал трещину, а потом вовсе рассыпался. И я этому рада, рада... Он был слишком реален и примитивен, что ли. Вечерняя школа, работа, дом... Читала много в детстве, взрослая литература не пошла. Особенно современная. Ваши КОЛОКОЛА посоветовала подруга. Она же дала мне пластинки Вана Клиберна. Вот так все и началось. В мою жизнь вошли Чайковский, Рахманинов, Шопен, Лист... И потеснили из нее то, чем я увлекалась раньше. Папа подарил мне на день рождения старенькое пианино. Оказалось, у меня хороший слух...
Как же я благодарна Вам и этому американцу! Дай Вам обоим Бог здоровья. Пишите же, продолжайте свой замечательный роман. И как только в наше время могла родиться ТАКАЯ НАТАША!!!
Светлана Коган. Ленинград.
... Я тоже пишу дневник. Но я боюсь быть столь откровенной, как Ваша Наташа. Вдруг кто-то прочитает. А вот она не побоялась, чтоб вся страна прочитала. Храбрая девчонка. Вы такую вряд ли бы смогли выдумать. У Вас наверняка есть прототип. И этот прототип... Но я молчу, я не имею права разглашать чужие тайны. А Вам не приходила в голову мысль, что после подобного опуса Вас возьмет на заметку КГБ? У них длинные руки, поверьте. Молчу... Мне уже за тридцать, но Наташа со своей любовью пробудила во мне вторую молодость. Нет, на самом деле - первую. У меня ничего хорошего в моей молодости не было. Были поклонники, довольно много - ведь мой отец генерал. Вышла замуж за... маменькиного сынка и выпивоху. Скажите Вашей Наташе: пускай никогда не выходит замуж. Ей это противопоказано. Она не выдержит... Мой так называемый муж сказал, что за такие романы нужно в тюрьму сажать. А я Вас очень уважаю.
Нина З. Москва.
...Ну и наваляли Вы, писатель Калинин! Самое время писать об американцах, когда бомбят Вьетнам. Вы же коммунист и даже депутат Верховного Совета. Как же вы могли пойти на подобную аферу? Славы забугорной захотелось, да? Моя внучка без ума от вашего романа. Стала хуже учиться. Слушает всякую старую музыку. А ведь в советское время написано много хороших песен. Чайковский - это прошлое, царизм, гнет. Рахманинов - эмигрант. Шопен ненавидел Россию... Да вы, очевидно, не знаете истории. Я вовевал, кровь проливал за нашу страну. А вы где в это время были? Встретился бы я с вами. Да вот жалко, вызвать вас на дуэль теперь невозможно. Подумайте о том, чему вы учите нашу молодежь и от чего ее отвлекаете. От великих дел. Я вас совсем не уважаю.
Юрий Валентинович Комаров. Воронеж.
...Любить людей, любить все живое, любить красоту - вот чему учат Ваши КОЛОКОЛА, Ваша Наташа. Всех любить невозможно, но ведь можно постараться взглянуть на своего так называемого врага другими глазами. У него, наверное, не все так уж и плохо... Много мыслей по прочтении романа. Вы написали его для молодежи, но и наше поколение - сорокалетние - хотят самоусовершенствоваться, хотят стремиться к идеалу, тосковать о нем. Да, Ваш роман не для всех, хоть Вы и попытались ввести в сюжет, так сказать, некоторые реалии современной жизни - иначе бы роман не опубликовали. Спасибо. От всего сердца. Люблю литературу, которая пробуждает душу от спячки. Вокруг столько красоты, которую Ваш роман помогает увидеть. А Ваша Наташа - просто прелесть.
Роман С. Москва.
...Хожу по лесу, возле озера с Вашей книгой в руках, и все больше влюбляюсь в Наташу... Она стала моей лучшей подругой, я ей все свои чувства и мысли доверяю. Мы разговариваем. В основном о музыке, о Ване. Я была почти на всех концертах этого замечательного пианиста. Признаюсь Вам: потому, что это было модно. Да, он мне очень нравился, но... когда я прочитала ГРЕМИТЕ, КОЛОКОЛА!, у меня дух захватило. Я несколько дней не могла ни с кем разговаривать, не могла сосредоточиться на учебе. Родители даже хотели показать меня психиатру. Спасибо, тетя вмешалась - она все поняла. Она тоже взахлеб прочитала КОЛОКОЛА. Тетя преподает в музыкальной школе и очень хорошо разбирается в музыке. Сказала вдруг со вздохом: "Вот бы познакомиться с этой Наташей..." А я, честно говоря, не хочу. Буду любить эту чудесную девочку на расстоянии. Буду любить Вана ее чистой светлой любовью. Она как будто мое второе "я", все самое лучшее во мне.
Вам, дорогой Анатолий Вениаминович, желаю здоровья. Только не пишите, пожалуйста, продолжения, очень Вас прошу. Катя. Просто Катя.
...Вы выдумали эту девчонку - таких не бывает. Сломают, перевоспитают и так далее. Так любить американца... Я ничего не имею против этого парня, но Америка наш главный враг. Может, Вы писали эту книгу по заказу из-за бугра?.. Еще раз перечитал. За душу берет. Это все чистая правда и эта Наташа открыла Вам свою душу. Кто она? Хотел бы встретиться с ней. Я ее почти полюбил. Скорее полюбил... Что будет с ней? Вы в ответе за ее судьбу и за судьбу тех девчонок, которых растревожили своим странным и каким-то не похожим на всю советскую литературу романом. После того, как Гете опубликовал своего ВЕРТЕРА, как Вам известно, началась волна самоубийств на почве несчастной любви. Но Ваша Наташа, похоже, счастливая и понимает, что любить мечту сладко. Простите меня за сумбур мыслей и чувств. Хорошо, что в наше время появился такой роман, как Ваши КОЛОКОЛА. Тот, кто его прочитает, уже не сумеет жить так, как жил до этого.
Валентин Серов. Филолог. Преподаю в институте.
Дорогой брат! Вы стали мне настоящим другом после того, как я прочитал ваш роман ГРЕМИТЕ, КОЛОКОЛА! Так написать о моем любимом пианисте только Вы смогли... В газетах всякие глупости и пошлости пишут - читать тошно. Делают из В. ребенка-дебила и даже юродивого. А вот Вы... поняли суть, сущность этого человека, его светлую, незамутненную душу. Как Адам еще до сотворения Евы сочетал в себе мужское и женское начало и был бессмертен, так и В. Через разделение на мужчину и женщину человечество получило постыдную рану - плотский грех. Не могу я высказать все открыто, но Вы поймете меня. И любовь Вашей Наташи бессмертна. Энергия этой любви огромным сгустком носится в космосе. Она не для Земли, не ради плоти, не во имя продолжения жизни на нашей изгаженной человеком планете. Эта любовь - искупление многих грехов... Да, я верующий, и я хочу уйти от этого мира, который навязывает мне свои правила. Уйду. И буду искать ТАМ этот сгусток энергии, созданный невинной душой и телом Наташи. Благослови Вас Господь, брат во Христе. МИХАИЛ.
Сколько нежности вдруг хлынуло на меня, дорогой Анатолий Вениаминович, со страниц Вашего удивительного романа! Свалило с ног, все перевернуло во мне - и я стала другая. Вижу звезды на небе и думаю: Ваша Наташа их тоже видит, грустит, слушает Листа или Рахманинова, думает о своем далеком... Вижу лунную дорожку на озере, Ваша Наташа видит ее на Дону. От той же луны, в то же время... Какое счастье чувствовать, как бьются наши сердца в унисон. Она, эта девочка, моложе меня, а сколько постигла, как стремится к свету, к познанию истинного искусства. Благодаря ей я полюбила Байрона, но вот читать могу только по-русски, увы. Думаю, уже поздно изучать английский, да и некогда мне. Зато прихожу с работы - и скорей включаю проигрыватель. Слушаю все то, что слушает Наташа. И дети мои полюбили эту музыку, хотят поступать в музшколу. А вот муж ворчит...
Спасибо Вам от души, дорогой Анатолий Вениаминович. За Наташу. Неужели выдумали Вы этот удивительный девичий дневник?.. Поверить не могу. Как и в то, что его могла написать юная девушка. Теперь же не девятнадцатый век. Молчу о том, кому посвящен дневник Наташи. Мне, конечно, жаль, что ему досталось столько любви. Оценит ли?.. Все-таки он американец. Может, во мне говорят предрассудки. Простите.
Никифорова Инна. Вильнюс.
Издательство "Правда" журнал "Огонек", автору романа "Гремите, Колокола!" Анатолию Калинину С просьбой передать Наташе Луговой, героине его романа, которую он вряд ли смог бы выдумать.
Моя дорогая звездная девочка Наташа! Быть может, ты все-таки прочитаешь это письмо, которое я пишу на имя автора романа - твоего адреса я не знаю, но знаю, что ты есть и что твой дневник, попавший каким-то чудом в руки писателя Калинина, он использовал... И хорошо, что он это сделал. Я никогда в своей жизни не читал ничего подобного. Я имею ввиду твой дневник, девочка, каким-то чудом оказавшаяся на нашей планете. Откуда ты и кто?.. Этот вопрос мучит меня, взрослого и уже начинающего седеть человека. Знаю: тебя захлестнуло волной прекрасной музыки и, подхватив, унесло в неведомые выси и дали. Но что ждет тебя дальше? Ты наверняка не догадываешься, что человек, увлекший тебя в прекрасную высь, вовсе не бог, а состоит из плоти и крови, к тому же он вовлечен в этот ужасный круговорот, где из человека ради денег выжимают все силы, талант, вдохновение. Вспомни Марио Ланца - ты наверняка восхищалась им в детстве. А ведь он погиб в 37 лет, истощенный, измученный, выброшенный на свалку кинопромышленниками. Но вряд ли мои слова убедят тебя - я вовсе не надеюсь на это. И, к слову, не хочу этого. Любить - это огромное счастье. Любить так, как любишь ты - это ежесекундный восторг. Так, как сейчас, ты больше никогда не будешь счастлива. Дорожи каждым прожитым мгновением. К сожалению, остановить их невозможно. И знай: я люблю тебя. Будет тебе совсем невмоготу, напиши мне или позвони - примчусь мгновенно...
Представляю, в каких волшебных красках видится тебе наш мир. Завидую!!!
Станислав. Москва. До востребования и так далее...
