Темно, темно без Тебя, ПАПА!!!
...Теперь я жалею, что так мало была с Тобой. Нет мне оправдания... Да, Ты всегда был занят, мы все щадили Твое уединение с героями Твоих книг, очерков, поэзии. Старались Тебе не мешать... Но когда Ты был свободен и доступен для беседы на разные - самые интересные и увлекательные темы, - я часто уходила купаться на Дон, либо погружалась в книгу, музыку... Не стоит об этом говорить, правда? Нужно наверстывать упущенное время и вспоминать, вспоминать... Помню я много и много хочу сказать. О Тебе, о нас с Тобой, о нашей семье, созданной и взлелеянной Тобой. Это Ты научил меня и окружающих истинному добру и тому, как отличить его от завуалированного хитрого зла. Это Ты привил нам, Твоим близким, любовь ко всему настоящему и вечному и дал понять - ненавязчиво и очень ясно, - что самое большое счастье в этом мире не за деньги покупается. О, этот урок я хорошо усвоила и чуть ли не каждый день благодарю Тебя за него.
Ну, а теперь я поделюсь с Тобой кое-чем, хотя мне часто кажется, что Ты знаешь все про нас и нашу жизнь. Даже мои мысли. И все-таки... Расскажу сначала про наш - Твой - сад. Но прежде скажу, как благодарна Тебе за то, что ТЫ выбрал это Богом благославенное место - наш дорогой хутор Пухляковский. Здесь живут все Твои герои или почти все. Конечно, многие живут в наших мечтах. Всегда жили и будут жить. Я научилась делать снимки - в основном природы и наших зверей и птиц. Покажу тебе некоторые, ладно? Цветов стало еще больше. чем раньше. Но при Тебе они пахли как-то по-особенному, и пчел вокруг них было намного больше. Почему?.. Вот, смотри, я стараюсь запечатлеть все наши цветы с ранней весны.
Сначала, Ты знаешь, зацветают абрикосы, то есть, жерделы. Цвели хорошо, но пошли дожди и урожай будет неважный. Потом настала очередь вишен, слив, черешен... Птицы были очень рады урожаю черешен. У нас в саду много гнезд: вороньих, грачиных, живут синицы, скворцы, дикие голуби... Слопали этой зимой шесть мешков семечек, а в прошлом - восемь, потому что зима была холоднее. Друзья, Твои в основном, привозят нам семечки для птиц и даже этим гордятся. Еще мы вешаем им в мороз куски свиного сала и плетеные домики, чтобы в них можно было погреться. Я всегда вспоминаю, как Ты надевал ушанку и аляски или унты и, набрав в ведро семечек, шел в любую погоду засыпать их в кормушки. Думаешь, такое возможно забыть?.. Я плачу сейчас, но это, поверь, сладкие слезы, слезы нашей с Тобой вечной любви. Смотри, как пышно цветут яблони. Ты говорил, они словно снегом засыпаны. А потом вся земля в душистых лепестках. Фиалки цвели во дворе. Много фиалок. Увы, я не успела их снять - пошли дожди. Но кое-что из ранних цветов смогла запечатлеть. Так и знала: это - для Тебя, ПАПА. Ты их так любишь. Помнишь, я приносила из Глубокой балки подснежники, полусапожки, потом ковыль - и ты всегда радовался этим простым степным цветам.
Кустик дикого кизила посадили еще при Тебе. Он цветет самым первым. Ну, а эти садовые перелески Ты тоже наверняка помнишь. Они пахнут весной и свободой. Почему-то весной особенно остро ощущаешь безумное желание свободы. От плоти прежде всего. Плывут по небу облака - и хочется уцепиться за одно из них и... да, уплыть куда-то далеко-далеко. Только Ты меня поймешь - куда. Но я хочу показать и другие ранние наши цветы. Возле Наташи, возле Тебя. Язык не поворачивается назвать могилами то, где Вы с Наташей. Это - для нас, бренных. Чтобы не забывали, приходили, кланялись... Мне кажется, это все от язычества. Но в древних обычаях людей тоже было что-то мудрое, наполненное смыслом истины.
А природа гибнет на глазах. Представляешь, этой весной не пели соловьи. Ни у нас, ни в Раздорах. Говорят, из-за дождей, которые помешали им вывести птенцов. Но мне почему-то кажется, что дело не только в этом - дожди всегда были, и соловьи всегда пели. Ты писал об этом почти во всех своих романах, очерках, повестях. И даже в стихах. Соловьи - это романтика наших южных ночей. Как и кукушка, которая начинает свое заунывное ку-ку на рассвете. Кукушек в этом году много. Я их тоже очень люблю. Но их песня грустна и однообразна и есть в ней скорбь и тоска по утерянному. Небо над нами такое же синее, такие же волнующе легкие и прекрасные плывут по нему облака. Ну, а со стороны Дона, особенно когда плывешь по его стремнине, кажется, что бугры шагнули прямо из сказки. Старой и очень доброй. Ведь жили же когда-то на Земле добрые светлые люди, которые поклонялись не золоту, а любви. Обожествляли природу, Землю, все живущее на ней. Помню Твои слова: "Пока живы кошки, человечеству ничего не угрожает". Кошки стали болеть. Папочка, у меня их много - не могу я смотреть в страдающие глаза котят, которых мне подбрасывают под калитку или прямо во двор "добренькие" люди. Уверена: Ты бы меня за это не осудил, а, напротив, поддрежал. А я и не боюсь осуждения злых жестокосердых людей. Пускай себе. Зато те, у кого мягкое сердце, относятся с пониманием и сочувствием.
...А над нами все то же прозрачно голубое небо, которое было при Тебе. Я любуюсь им и думаю о Тебе. О том, почему на нашей планете очень мало таких, как Ты, или хотя бы слегка похожих на Тебя...
Сирени в этом году были целые моря. И цвела она долго, почти две недели. Прохладно было, шли дожди. А эта красная роза расцветает каждый год возле Тебя, Папа, хоть ее и затоптали в 2008 году, когда прощались с Тобой. Очень много было людей и почти все плакали... Я тоже плакала, но тайком от мамы. Уйду в сад - и... Часто твой голос слышала: "Нельзя, доченька, нельзя. Ты сильная у меня". Да, я сильная, но Тебя мне не хватает каждую секунду. Столько вопросов хотелось бы задать, просто поговорить. Думаю иной раз: как хорошо, что не видишь Ты, что творится на бедной растерзанной Украине. Может, видишь конечно... И вообще, мне кажется, весь мир сползает в бездонную яму, из которой не выбраться. Жалко... Музыку Шопена, сонеты Петрарки, поэзию Пушкина... Вообще все истинное искусство, музыку, литературу. Зверей и птиц жалко - они ни в чем не виноваты. Это мы, люди, из-за жадности и алчности своей губим Землю.
Такие вот березки теперь у нас в саду. При Тебе их стволы были как прутики. И утопают они в цветах. Особенно в первой половине лета. Да и потом, когда зацветают сентябрины, дубки... Ну, а хмель, который я посадила возле погреба на месте старой вишни, заплел мачту, где когда-то была телевизионная антенна и стал похож на кипарис или еще какое-то диковинное растение. В прошлом году внизу, где раньше были огороды, заложили парк. Это была идея Виктора Михайловича. За ним ухаживают и школьники, и взрослые. Деревья там начинают подниматься - июнь был дождливым. Я как-нибудь сделаю фото и покажу Тебе. Бурьянов там больше нет, тем более амброзии с коноплей. Ну, а огороды никто теперь не сажает, потому что Дон перестал разливаться. Все обещают построить в Богаевской шлюз, да пока только на бумаге. Дону нужна подмога, совсем он выдохся, бедняга.
Это фото сделано давно... Но что каких-то два десятка лет для такой вечно могучей своим непокоренным духом реки, как Дон. Часто вспоминаю Твои строки из РЕКВИЕМА Шолохову. Пускай их вместе с нами прочитают все:
Туман ли скрыл тебя, мой Дон?
И я теперь уже не вижу
Тебя совсем, а только слышу
Последних волн прощальный стон.
Уже смотреть невмоготу,
К Азову взглядом провожая
Мазутных пятен черноту,
О синеве твоей вздыхая.
Словами выплакать простыми
Пытался я свою печаль
И мне себя, признаться, жаль:
Глас вопиющего в пустыне.
Влачится грустная вода,
В убогом ложе усыхая,
И песен прежних череда
Над ней редеет, замолкая.
Теперь я окончательно поняла, какая я счастливая, несмотря на все потери, неудачи, несбывшиеся мечты. А главное мое счастье в том, что с самого раннего детства я впитала Твое, скажем так, неприятие мира, над которым властвует золотой телец. У нас в семье, как Ты помнишь, о деньгах говорили крайне редко - их, в основном, не было. Я имею ввиду лишних. Да и нелишних тоже. Но мы никогда не голодали, мы покупали книги, пластинки, Ты выписывал много толстых ждурналов... Да, одевались мы очень просто. Но и тогда уже понимала я, что не в этом счастье. Хоть и училась в старших классах в элитной 36-й школе в Ростове, где нравы царили несколько иные, чем в станичной либо хуторской школах, где я начинала учиться. Спасибо Тебе, Папочка, за эту науку презрения к излишним благам, которую Ты никому не навязывал, но которой руководствовался в своей жизни. Сейчас люди одеваются пестрее, и у меня стало больше тряпок... Ну и что дальше? Ума это не прибавляет. Ты бы от души посмеялся над моим гардеробом. Правда, я стараюсь делать добрым людям подарки - многие живут более чем скромно. А любят меня в хуторе из-за Тебя. И вспоминают Тебя очень часто. Говорят, я с годами становлюсь все больше на Тебя похожей. Мне кажется, душой тоже.
... Ты часто казался с виду суровым. А стоит к Тебе подойти - и видно сразу, как Ты добр, открыт навстречу людям, искренен с ними. Разумеется, не со всеми. Но я помню, Ты говорил не раз: если человеку говорить все время, что он плохой, он таким и станет... Любил Ты верить людям, находить в них доброе, откапывать в их душах самое светлое. И у Тебя это получалось. Хоть и обманывали Тебя частенько. Но лучше самому быть обманутым, чем кого-то обмануть, верно? Почему нет теперь таких, как Ты? Это не я говорю, Твоя дочь - друзья говорят, просто знакомые и даже малознакомые люди. Что-то случилось с нами... Что-то случилось с нашей Родиной...
...Шла я вчера на Дон купаться и думала о том, как прекрасна наша природа даже осенью и как... да, как все это может не то чтобы надоесть, а обволакивать странной грустью. Вероятно, в этой грусти и тоска по былому, навек ушедшему, и боль за нашу природу, беззащитную, бесконечно щедрую к нам, глупым варварам. Вот, на этом фото, Папочка, сидишь ты на моей лодке - тоболке, - что сделал дядя Миша Сухарев. Я на ней много лет плавала - с ранней весны и до самой поздней осени. Наслаждалась подаренной Тобой свободой. Да, да, это Ты мне ее подарил. Я словно накапливала энергию для будущих свершений, невзгод, страданий... Я не была знакома с мерзостями жизни, и это благодаря Тебе. А потом я старалась обходить их стороной. Я не борец, вернее, не революционер, поскольку помню всегда слова Спасителя: "Мое царствие не от мира сего". Значит, тут, на Земле, ничего хорошего не построишь - грехи нас заели. Глвный из них - жадность непомерная. Но на таких людях, как Ты, еще держится наш мир, только осталось их, ой, как мало... И еще: Ты научил меня мечтать. Пускай о том, что не сбудется. Но мечтать так сладко. А потом ныряешь с головой в мерзкий водоворот нашей жизни, особенно столичной, и понимаешь, что и Тебе не избежать порции грязи. Нескоро удается отмыться от нее и зажить так, как будто все это было не с тобой, а с кем-то другим. Может, это так и есть на самом деле?.. И снова вспоминаешь о своих мечтах, начинаешь о них думать, а потом и жить ими.
Грустный век наступил. Искусство истинное стало обузой для многих. Именно обузой. Победил его шоу-бизнес. Ну, а любовь победил секс.
...Ты, Папа,приучил меня не просто любить все живое и сущее, а помогать им выжить, жить... Теперь они мне помогают жить. Не знаю, смогла бы я день изо дня выходя в пустой без Тебя двор, а потом заходя в дом, тоже почти пустой без Тебя, жить? Нет, не смогла бы. Но они, мои милые звери, не позволяют моим рукам опуститься. Они и Маму поддерживают - спят у нее на кровати, что-то ей рассказывают, иногда хулиганят... Пускай это не читает тот, кто не любит наших меньших братьев. Пускай думает о том, что... Впрочем, какая мне разница, о чем думают бездушные люди? Все наши друзья меня понимают. Больше всех понимал меня Ты, Папа. Тебе я могла все сказать, доверить любую тайну.
Вот и Димы Хворостовского не стало... Скорбь меня охватила при этом страшном известии, хотя в глубине души я знала, что этот замечательный - великий и гениальный - Человек обречен. Но вслух это никогда не высказывала. Помню, как Ты любил его слушать, как просил каждый день поставить военные песни в его исполнении. Ты, помню, сказал, что Хворостовский пробудил в нас совесть и любовь к Отечеству, которую смогли подменить на какое-то время всякими пустышками вроде так называемой свободы слова, изобилии в магазинах и так далее. Но, поверь мне, с тех пор люди стали другими. Многие. Я в том числе. Москва меня испортила, не скрою, но я вернулась к своим истокам. И во многом благодаря Тебе, Твоим книгам, даже Твоим фотографиям. И очень я этому рада. И Диме большое спасибо - последние двадцать с лишним лет я слушала его часто, в Москве ходила на все концерты. Этот Человек - образец чести, искренней любви к Отечеству и, конечно же, вечный пример беззаветного служения искусству, Музыке. Язык не поворачивается сказать Диме "прощай". С нами он. Навсегда, правда?..
Это текст. Нажмите, чтобы отредактировать и добавить что-нибудь интересное. Это легко.
Наша роскошная, но такая короткая зима. Ты ей радовался, я помню. Радовался стаям птиц, слетавшимся к кормушкам в нашем дворе - первые кормушки ты соорудил своими руками. Ты и завел эту традицию: в голодное зимнее время кормить пичужек семечками, развешивать на ветках елей и сосен сало для синиц, гонять коршунов и ястребов. Кстати, в этом году хищников мало - успешно справляются люди с истреблением своей родной фауны, да и флоры тоже, превращая все в золотые слитки. Мне стыдно за них. И больно. Впрочем, не за них, а за свою Отчизну. Неужели у нашей Родины великой такая ничтожная судьба: жить под олигархами и прочими жуликами, слушать обещания властей, которые исполнять не спешат, давиться потоком блевотины с телеэкрана... Что дальше, а?
А я мечтаю о весне, о том, что Дон разольется как встарь, смыв с берегов всю грязь, оставленную нерадивыми людьми, которые не думают об окружающей природе, о том, что Земля - наш самый родной единственный дом. Мечтаю о травах, благоухание которых доносится из степи с потоками теплого весеннего ветра, о цветах, которые снова расцветут в нашем саду... И увижу, встав рано поутру, как Ты идешь между деревьями, едва распустившими нежные почки, останавливаешься... и долго смотришь на Дон... А я стою, стараясь не шелохнуться. чтобы не спугнуть дивное видение. Ты посмотришь в мою сторону, улыбнешься слегка или погрозишь мне пальцем. За то, что я... Есть за что, правда? Ты никогда меня не наказывал, и я выросла свободолюбивой и даже своевольной. Но, Господи, я ведь тоже казачка - и передо мной всегда был и остается Твой пример - пример человека, никогда не сгибавшего спину перед денежными мешками и властью. Зато готового преклонить колени перед Истинным Талантом.
ВЕСНА ПРИШЛА!!! ВО ВСЕЙ СВОЕЙ НЕПОВТОРИМОЙ ВЕЧНО НОВОЙ КРАСЕ!!! И ДОН РАЗЛИЛСЯ СНОВА. И Я ВСПОМИНАЮ ТЕБЯ, ПАПА. ДУМАЮ О ТОМ, КАК БЫ ТЫ ПОРАДОВАЛСЯ ЭТОМУ ПОЛОВОДЬЮ НАШЕЙ ПРЕКРАСНОЙ КАЗАЧЬЕЙ РЕКИ.
Приехали друзья из твоего любимого города Новочеркасска. Помнят Тебя. Любят... И Ты словно был с нами - возле полноводного Дона, за столом, на крылечке, где все обязательно снимаются возле Твоего портрета. Ты с нами, с нами!!! Всегда и навсегда.
