ВСЕ СТИХОТВОРЕНИЯ НА ЭТОЙ СТРАНИЦЕ ПРИНАДЛЕЖАТ ПЕРУ АНАТОЛИЯ КАЛИНИНА
Мне как-то сон приснился странный:
По всей окружности Кремля
На штурм полезли тараканы,
Усами грозно шевеля.
По швам седой кирпичной кладки,
По елям, зябнущим во мгле,-
По всем извилинам и складкам,
И воцарились вдруг в Кремле.
На грани ночи и рассвета,
Укрывших тенью саркофаг,
Никто в Москве и не заметил,
Что над страною новый флаг.
Но как я жаждало пробудиться
И как ловил курантов звон
Сквозь стон, в надежде убедиться,
Что это был всего лишь сон.
Сначала мне скажут, что в доме родном
Я стал ошибаться знакомою дверью,
И должен я впредь обходиться окном,
Но я не поверю. Я не поверю.
А завтра придут на могилу отца
И будут на ней шаромыжничать вволю,
И мне повелят, чтоб терпел до конца,
Но я не позволю. Я не позволю.
А дальше заставят, чтоб имя забыл,
Иначе жестоко наказан я буду,
И чтобы отныне без памяти жил,
Но я не забуду. Я не забуду.
И вскоре предъявят на Родину иск,
И в руки дадут мне удавку и камень,
А с ними бумагу на мой обелиск.
Но я удушу их своими руками.
Черный ворон, старый ворон,
Что ты вьешься надо мной?
Не тобой ли обворован
Я остался сиротой?!
Без тебя, страна родная,
Без тебя, земная твердь,
Я теперь уже не знаю,
Где мне лучше умереть.
Смотрите и запомните, славяне,
Стервятников из НАТО на экране,
С каким радушием ведущие программы
Их представляют и вставляют в рамы.
Взмывающие с грацией "торнадо"
И прочие, летящие к Белграду.
Из той же стали с черными крестами,
Что некогда летали и над нами.
Держали раньше под запорами
От глаз подальше проституцию,
А нынче юноши за доллары
Уже старухам продаются.
Актрисы с точностью тщеславной
Ведут по телеку с улыбочкой
Реестр мужей официальных,
Сполна у них прошедших выучку.
А рядом, правда, без сценария,
Где башня в небо упирается,
На свалке - вместо комментария -
Собачья свадьба разгорается.
Что за очередь вьется, как гидра,
У дверей, и оттуда несут
То ль, зажав в кулаке, поллитра,
То ли, стиснув в зубах, колбасу.
А вокруг с экранов русалочьих
Так, что вся замирает страна,
Раздается: "Ваучер! Ваучер!!"
И скребет когтями землю сатана.
Скоро, скоро наступит срок
И захочет он все жилища
Обездоленных им и нищих
Обойти, собирая оброк.
А потом под куполом синим,
Не себя обвинив в грабеже,
На отца он натравит сына
И столкнет на кровавой меже.
Найду просроченный билет
Туда, куда я ездил к деду,
Взмахну рукою - и уеду
В страну, которой больше нет.
Но я его услышу речь
От птиц завещанную внуку,
Чтоб он усвоил ту науку,
Как надо Родину беречь.
Куда ты мчишься, Русь родная,
Без медной песни под дугой?!
Уже не пену - кровь роняя
С удил, изгрызанных тобой.
И ты, которого Иваном
Весь мир за чаркой величал,
Каким отравлен был обманом?
Кому ты вожжи передал?
Да будут счастливы солдаты
Во мраке вечной тишины,
Не испытавшие утраты
Без боя отданной страны.
Очнитесь, люди и народы
При свете пурпурной звезды
Победы Праведной! Природой
Мы рождены не для вражды.
За тем ли в светлые надежды
Мы были пылко влюблены,
Чтоб к нам явился вдруг невежда
И мы остались без страны.
За тем ли был кремнист и долог
Наш путь к Победе, что ни день,
Чтоб колченогий идеолог
Все скособочил набекрень.
Не кружили вертолеты надо мной,
Не спускали на крылечко лесенку...
Чем с тобой расстаться, край родной,
Лучше мне на рукаве повеситься.
Я, конечно, славою не тот,
Кто смотрел на лесенку в сомнении,
Я бы в этот самый вертолет
Врезал, не колеблясь ни мгновения.
Даже из берданки дробовой,
Навсегда приговоренный чувством
К ночи той, когда учитель Руста
Вороном кружился над Москвой.
Не славы я, забвения хочу,
Когда вокруг угрюмо озираясь,
Россию ту, которую ищу,
Не нахожу, от скорби содрогаясь.
Как Немезида подступает
К тому, кто на руку нечист,
Он вдруг мгновенно вспоминает,
Что по профессии юрист.
К врачу известному приходит,
И тот как старый добрый друг
Его от следствия уводит,
Смертельный выявив недуг.
Жена по факсу сообщает
В знакомый банк заветный код
И тут же баксы получает
На санитарный самолет.
Затем, уже не озираясь,
Летит подследственный в Париж,
За сердце изредка хватаясь,
В кармане скручивая шиш.
Его жена сопровождает
Без угрызений и преград,
Поскольку код заветный знает,
К тому ж она и депутат.
Пока сей груз не приземлится,
За ним стремя унылый взор,
Вздыхая, будет из столицы
Следить печальный прокурор.
Уже последний сериал
Станицу не колышет,
И ветер вышний разметал
По нужникам афиши,
И Хворостовский, баритон,
Победу воскрешает,
А тихий вальс "Осенний сон"
Под соснами витает.
И песни, спетые вчера
В землянках под накатом,
Вновь торжествуют до утра
Над замершим Арбатом.
Шестидесятникам пора
В дорогу собираться
И в тучах сажи со двора
По свалкам разлетаться.
Иначе барду за углом
Такую вставят клизму,
Что он забрызгает дерьмом
Весь путь к капитализму.
Борису Ельцину, президенту России
Вряд ли стоит верить разговорам,
Что больны вы тем, что и во сне
К вам приходят мальчики, которых
Вы послали умирать в Чечне.
И с экрана не понять, что будит
И бросает в дрожь вас тихий стон
Груза номер Двести, что оттуда
Неопознанным в Ростов был привезен.
А когда вы голосом железным
Интервью даете: - Не уйду!
Вижу танки я на Красной Пресне
И никак вам оправданья не найду.
Как знает каждый пчеловод,
Где только падаль заведется,
Заносят пчелы в соты мед,
Который падевым зовется.
И ты с наивной простотой
В свой улей взяток собиратель
Не будь отравлен им, читатель,
Хоть он на вид и золотой.
Не верь наветам на дедов,
Чьи лики пурпур освещает,
И будь на отповедь готов,
Когда их в хари превращают.
За что такое наваждение,
Как в небе черная звезда?
Еще в рыданиях Армения,
А тут с Абхазией беда.
Какие могут быть иллюзии,
Чтоб смыть нелепый этот сон,
Твоим раздором с нею, Грузия,
Я как Чечнею потрясен.
Еще тем проводом скрепленный
С тобой, когда с передовой
Спешил сквозь Грозный затемненный
На узел связи фронтовой.
Но как же ныне в заблуждении,
Перерастающем в обман,
Уже в азарте преступления
Кровавый выпасть мог туман?
И пусть еще с курганов Дона
Все разглядеть я не берусь,
Но я клянусь, что непреклонно
С Кавказом вместе будет Русь.
Очнитесь, люди и народы,
При свет аспидной звезды
От всякой злобы. От природы
Мы рождены не для вражды.
Истории разительны примеры:
Едва был Робеспьером умерщвлен
Дантон, пришел черед для Робеспьера
На ту же плаху, как предрек Дантон.
Едва взвились приспущенные флаги,
Как тот, кого венчала вся земля,
Из мавзолея взят был в саркофаге
И погребен украдкой у Кремля.
Где тот Гомер, предчувствовать могущий
Сквозь мглу слепую из-под тяжких век,
Кого теперь отменит век грядущий
Из тех, кого восславил сущий век?
Неужто правда, что России
Чужим указано перстом,
Самой своей не зная силы,
Терпеть, пока не грянет гром?
Терпеть неслыханные беды,
Терпеть невиданный разгром,
Терпеть в награду за победу
Над в ниц поверженным врагом;
Терпеть затопленные шахты
Среди непаханных полей
И замерзающие вахты
Плененных в бухте кораблей.
И слезы гордых ветеранов
В голодных поисках костей
Вблизи роскошных ресторанов
С живым товаром для гостей.
Едет рома одинокий
Мимо кладбищ без крестов
На своей кибитике боком
Без оглядки на Ростов.
Все быстрее едет рома,
Сам себя же и боясь,
Чтоб на остров на знакомый
Даже взглядом не упасть.
Чтоб его не прихватило
Первым осени огнем
И кибитку не пробило
Бурной вспышкою на нем.
Мимо тракторного стана,
Не встречая ни души,
Мимо дедушки Ивана,
Позабытого в глуши,
Мимо бабушки Марии,
Зарастающей травой,
По дичающей России
Без оглядки, стороной.
Так и будет им в заслугу
До кладбищенских берез,
Потому как с перепугу
Горло драли за колхоз.
Над землею тянет гарью,
Ворон к ворону летит...
С чем еще нам по сценарию
Распрощаться предстоит?
То ли с нефтью, то ли с газом,
То ли с тундрой в мерзлоте,
То ли с Северным Кавказом
Все по той же доброте?
Зря ль с улыбкою невинной
На экране держат речь,
Что и армией единой
Тоже время пренебречь.
Час по часу, час по части
Все, что нажито, раздать -
Все равно Советской власти
Нам отныне не видать.
Вытрем слезы на морозе
И, чтоб голоду не быть,
В довершение колхозы
Не забудем распустить.
И пускай тогда старушки
В райсобесе заодно
Получают для несушек
Вместе с пенсией зерно.
А в награду за победу
Демократов дядя Буш
Русской школе на обеды
От души отвалит куш.
Для науки ж музыкальной
Учредит за "до" и "соль"
Нашим детям специально
Из бюджета дядя Колль.
А застонут ветераны,
То не хуже, чем врачи
На деревне можно раны
Подорожником лечить.
Все равно уже по чистой
Мы списали всю страну,
Потому как коммунисты
Поднимали целину.
Потому как депутатам
Надоело это зло,
Несмотря что Хасбулатов
Засветил их на табло.
И не взвоет ветер дикий,
И не грянет в поле гром,
Как свершится вновь великий,
Но обратный перелом.
Мечтаю я, под небом звездным,
Свернув с дороги столбовой,
По колее на стан колхозный
Успеть на ужин полевой.
Опять услышать речь родную
Со стуком ложек вперебой,
А после песню фронтовую
В степи, объятой тишиной;
В степи все той же, что и прежде,
С полынью, смоченной росой,
И не теряющей надежды
На гром с победною грозой.
Нет, не надменные мы россы,
Нам чужда расовая спесь.
Мы там всегда, где блещут грозы
И там всегда, где слезы есть.
Не подмени толпой народа
По тождеству наружных черт,
Как это сделала природа,
Творя истории портрет, -
У них другого сходства нет.
Толпа исполнена коварства,
В приливе ярости слепой
Чинит расправу и разбой;
Народ с открытою душой
Венчает славу государства
Великодушною рукой.
Народ не склонен веселиться,
Когда, указывая путь,
Попутно тяжкая десница
Его пытается согнуть.
Но и не терпит той повадки,
Что, стоит близко подпустить,
В глаза заглядывая сладко,
Ему старается польстить.
Он и доверчив, и доступен,
Но, если надо, то и строг,
И потому что неподкупен
Он не согласен на подлог.
